Ночной стеб
Былое нельзя воротить, и печалиться не зачем,
У каждой эпохи свои подрастают леса...
А все-таки жаль, что нельзя с Михаилом Борисычем
Поужинать в «Яр» заскочить хоть на четверть часа.
И я правосудию кланяюсь низко безбрежному,
Свой бдительный век, многоопытный век свой любя...
А все-таки жаль, олигархи нам снятся по-прежнему
И мы до сих пор все холопами числим себя.
Москва, у тебя свой расчет — это время проверило.
Поставлена цель - за ценой не пристало стоять...
Но прежде чем резать, взяла бы хоть раз да отмерила,
Негоже в обрезках всю жизнь нам с тобой щеголять.
Былое нельзя воротить... Выхожу я на улицу.
И вдруг замечаю: у самых у Красных ворот
Охранник стоит, Михаил Борисыч прогуливается...
Ах, нынче, наверное, что-нибудь произойдет.
У каждой эпохи свои подрастают леса...
А все-таки жаль, что нельзя с Михаилом Борисычем
Поужинать в «Яр» заскочить хоть на четверть часа.
И я правосудию кланяюсь низко безбрежному,
Свой бдительный век, многоопытный век свой любя...
А все-таки жаль, олигархи нам снятся по-прежнему
И мы до сих пор все холопами числим себя.
Москва, у тебя свой расчет — это время проверило.
Поставлена цель - за ценой не пристало стоять...
Но прежде чем резать, взяла бы хоть раз да отмерила,
Негоже в обрезках всю жизнь нам с тобой щеголять.
Былое нельзя воротить... Выхожу я на улицу.
И вдруг замечаю: у самых у Красных ворот
Охранник стоит, Михаил Борисыч прогуливается...
Ах, нынче, наверное, что-нибудь произойдет.