Когда мы были в Испании в июле, то в Сафари-парке под Бенидормом разговорились с одним зоотехником, бежавшим из Зимбабве несколько недель назад. Он - белый, разумеется, одинокий, никогда не было семьи, всю жизнь возился с животными. Сказал, что ему еще посчастливилось уехать, ему серьезно угрожали. Я спросил его, кому уж зоотехник может помешать, он сказал, что мешал тем, что противился варварскому обращению с дикими животными, на которые в нынешнем Зимбабве идет охота без всяких ограничений.
"Zimbabwe is finished", - резюмировал он в конце. "Но Мугабе уже стар, когда-то же это должно кончится", - попытался обнадежить его я. "Мы слышим это последние двадцать лет. А он, может быть, до ста десяти будет жить. И потом даже после его смерти понадобится сотня лет, чтобы восстановить страну."
Еще он рассказывал, что приходу Мугабе к власти предшествовал период борьбы повстанческих группировок. Одна крупная группировка финансировалась Москвой, другая Пекином.
